...В коридорах Центра управле­ния полетом было тихо и пустын­но. Красные строчки на светя­щихся табло предупреждали: «Внимание! Идет сеанс связи!» Из полуоткрытой двери донесся обрывок диалога:

—    «Таймыры», чем сейчас за­няты? — спрашивал оператор.

—    Овец пасем, — сразу же от­кликнулся бортинженер.

Невольно подумалось: Георгий Михайлович отшучивается. За­чем, дескать, спрашивать, если программа перед тобой. Но в го­лосе Гречко не было и тени иро­нии. Я зашел в группу планировния и уточнил программу: у экипажа «Салюта-6» визуальные на­блюдения— дело знакомое, толь­ко при чем тут овцы? Заело любо­пытство, что ж за пастораль та­кая на орбите?

—    Да просто сейчас ребята за пастбищами следят, — объяснил мне кто-то из сменных, — вот и говорят, что в «пастухи» подались.

Одно недоумение рассеялось, на смену пришло другое. Не смот­рят же космонавты в самом деле, куда отары движутся. Смысл этой работы стал понятен несколько позже, когда специалисты расска­зали мне любопытный случай. В одном из районов Средней Азии подсчитали запас кормов на паст­бищах. Расчет вели по картам, учи­тывающим так называемую потен­циальную растительность. Извест­но — на составление карты ухо­дят годы и годы, а стареют они быстро. Причина понятна: хозяй­ственная деятельность, вмешатель­ство человека в природные про­цессы. А на космическом снимке, оказывается, можно четко выде­лить пастбища с разной продук­тивностью. Космическое зондиро­вание показало: в этом районе много так называемых «сбитых» пастбищ, продуктивность которых меньше, чем отмечено на карте.

—    Сельское хозяйство начинает­ся с землеустроителей, — рас­сказывал С. И. Носов, директор Государственного института зе­мельных ресурсов. — Карты, со­ставленные землеустроителями,:— это ответ на вопрос, где сеять зерно, где сажать ово.щи, где пасти скот, где разбить виноград­ники. Но... ситуация на земле меняется очень быстро. Эрозия, севооборот, удобрения, мелиора­ция. Смотришь, через пять лет сведения во многом устарели. А информация, полученная с ор­биты, оперативна.

Современные методы дешиф­ровки фотографий, — пояснял Се­рафим Иванович, — дают возмож­ность выделить даже отдельные культуры — пшеницу, ячмень, многолетние травы. Космические методы позволяют следить за созреванием посевов, помогают составлять почвенные и геобота­нические карты, оценивать уро­вень мелиорации, выявлять про­цессы эрозии почв.

...Несколько лет назад мне при­шлось беседовать с одним из ин­женере в, хорошим специалистом в своей области. Зная, что я за­нимаюсь космической темой, он не удержался, спросил с подко­выркой:

—    Вот читаешь: экипаж ведет визуальные наблюдения, и удив­ляешься. Что ж это за научные исследования? Сиди себе да смотри в иллюминатор на пре­красные пейзажи — сплошное удовольствие.

Спору нет, здесь вполне мож­но сочетать приятное с полезным.

Но это работа, а не развлечение. Взгляд на Землю с орбиты дает массу ценных сведений ученым са­мых разных специальностей. Ка­залось бы, что можно увидеть с такой высоты — ведь чем дальше поднимается человек над поверх­ностью планеты, тем меньше де­талей он может различить. Дей­ствительно, мелочи пропадают, зато взору открывается то, что скрыто.

Было в живописи такое направ­ление — пуантилизм. Его пред­ставители — Сера, Синьяк, — пи­сали точками. Если такую кар­тину рассматривать вблизи, не уви­дишь ничего, кроме массы мелких разноцветных пятнышек. Стоит отойти, точки сливаются, и на хол­сте возникают залитые солнцем дома, корабли, готовые покинуть гавань. Что-то в этом роде про­исходит, когда смотришь на Зем­лю из космоса. В свое время В. И. Севастьянов с удивлением заметил» что Уральский хребет во­все не кончается там, где ему «по­ложено» по карте. Он тянулся между Аралом и Каспием, теряясь в Аравийской пустыне: Взгляд из космоса отличается своего рода рентгеноскопичностью — незна­чительные детали уходят из поля зрения, и становятся видными древние породы, скрытые под чех­лом осадочных отложений. Этот «эффект просвечивания» дает ценный материал для геологов. Вот так примерно я ответил сво­ему оппоненту.

Между полетами есть переры­вы, иногда довольно долгие. Да и не могут экипажи заниматься только изучением природных ре­сурсов или вопросами охраны окружающей среды. Никто и не намерен превратить космонавтов в своего рода космический эколо­гический патруль, — это общее мнение самых различных специа­листов. У них другая задача — дать эталонные снимки, помочь своими наблюдениями в создании методик, позволяющих вести кос­мическое зондирование с по­мощью автоматов. И в этом направлении уже многое сделано.

— Около пятисот самолетов и вертолетов в опасные периоды поднимаются в воздух, чтобы за­щитить леса от пожаров, — расска­зывал заместитель директора Все­союзного объединения «Лес- проект» В. И. Сухих. — Со спут­ников «Метеор» мы уже получаем информацию о пожарах два-три раза в сутки. Но важно не только погасить очаг, нужно выяснить по­следствия, определить ущерб, на­метить меры по восстановлению лесов. Раньше по таежной зоне у нас таких сведений практически не было. А работа экипажей на станциях «Салют-4» и «Салют-6» позволила выявить площади горе­лого леса, определить районы, где нарушаются правила рубки. Нет, конечно, мы не собираемся пре­вращать космонавтов в контроле­ров, следящих за работой лес­промхозов. Их задача — помочь в создании методик, «обучить» это­му автоматические системы сле­жения.

Словом, неправомочна сама по­становка дилеммы: человек или автомат, зоркий глаз космонавта или современная фотокамера. Не «или», а и то и другое. На борту «Салюта-6» размещен комплекс фотографической аппаратуры, предназначенной для получения изображений поверхности Земли в видимом и ближнем инфра­красном диапазоне. Камера МКФ-6М, созданная специалиста­ми СССР и ГДР, позволяет фото­графировать одновременно в шес­ти зонах спектра. Высокоточный аппарат КАТЭ-140, созданный спе­циалистами Главного управления геодезии и картографии при СМ СССР, в одном кадре захватывает район площадью в 200 тысяч квадратных километров. Снимки, сделанные с помощью этой каме­ры, дают возможность точно определить координаты любых точек на поверхности Земли, карти­ровать обширные территории, изучать рельеф местности, геологические строения крупных регио­нов.

Взгляд из космоса: так выглядит обработанный фотоснимок земной поверхности.

Однажды директор Госцент­ра «Природа» Ю. П. Киенко, за­гадочно улыбаясь, показал мне снимок, сделанный с «Салюта-6». Знакомые очертания Каспия, на поверхности какая-то рябь. Вол­ны?

— Нет, — ответил Юрий Пав­лович, — вы видите не морскую гладь, а подводный рельеф. Сей­час разработаны принципы съем­ки, позволяющие фотографиро­вать из космоса даже морское дно, «заглянуть» под воду. Вы знаете, какое внимание уделяют сейчас шельфу, его по спра­ведливости называют кладезем полезных ископаемых. В нашей стране площадь шельфа — мил­лионы квадратных километров. Если бы его карты взялись со­ставлять топографы и геодезисты, на это не хватило бы жизни двух поколений. Космическое зондирование позволяет ускорить про­цесс в десятки раз.

...Один и тот же снимок, полу­ченный с орбиты, представляет ценность для различных отраслей, поэтому межотраслевую обработ­ку они проходят в Госцентре «Природа». Здесь я увидел уста­новку, которая превращает обыч­ный черно-белый снимок в калей­доскоп ярких цветных изображе­ний. Зачем это нужно? Человече­ский глаз различает лишь несколь­ко оттенков серого цвета, а оп­тико-электронная система может выделить более ста, обозначив каждый условным цветом.

—    Вот здесь, на горном скло­не, растет арча, — показывает очередной снимок Юрий Павло­вич. — Не различаете? Еще бы — зеленые деревья на зеленом лугу черно-белая фотография передаст одинаково серыми, на глаз их не отличишь. Но вот мы кодируем один оттенок серого, например деревья, синим цветом, а луга — красным. Теперь достаточно на­жать кнопку...

На цветном телеэкране вспых­нули красочные пятна — синие леса и красные пастбища. Отли­чить легче легкого. Впрочем, ЭВМ сделает зто за вас — меньше чем за секунду она подсчитает площадь этих пятен. А сколько времени заняла бы такая вот «ин­вентаризация» природных ресур­сов обычными способами?

Новая программа — вспыхива­ют другие цвета, которыми зако­дированы дороги, торфяники, ов­раги... А ведь телекамера все время разглядывает один и тот же снимок. Поразительно, сколько ценной информации можно «вы­жать» из него.

—    Сейчас почти все интересую­щие нас районы исследуются из космоса, — говорит доктор геолого-минералогических наук, за­меститель начальника Геологиче­ского управления Миннефтепрома А. А. Аксенов. — И место ор­битальных исследований точно определено в общем цикле раз­

ведочных работ: аэрокосмическая съемка, затем сейсморазведка и, наконец, бурение. Конечно, не следует представлять дело так, словно космонавты подсказывают с орбиты геологам: вот здесь ищите нефть, здесь газ. Образно говоря, из космоса «в яблочко» не попадешь, зато стрельба «по площадям» получается непло­хо. Вот взгляните, пожалуйста.

Я не геолог, читать тектониче­ские карты не умею, но тут и не­специалисту была видна разница. На первой схеме — вытянувшиеся в одну сторону линии, на дру­гой — сетка квадратов.

— Это карты Днепрово-Донецкого региона. Первая — старая, выполненная традиционными ме­тодами. Вторую наш головной ин­ститут ИГиРГИ составил, исполь­зуя космические снимки. На од­ной зафиксированы лишь струк­турные элементы, вытянувшиеся по широтному признаку. А косми­ческие снимки позволили выявить меридиональные структуры, по­лучилась принципиально новая картина. Эти структурные блоки могут оказаться перспективными для поиска нефти и газа. Кстати, в одном из «квадратов» уже най­дено Белоусовское месторожде­ние нефти.

Результаты зондирования с ор­биты применяются ныне при про­кладке 'магистральных трубопро­водов, строительстве гидроэлект­ростанций, для сейсмического районирования; оно дает богатей­шую информацию для изучения природных ресурсов. Космическое природопользование дает нема­лый выигрыш, позволяя эконо­мить и средства и время.

Г. ЛОМАНОВ