Сегодня мы познакомим вас с человеком, для которого техническое творчество поначалу было всего лишь детским увлечением, а с годами переросло в серьезный труд, захвативший его на всю жизнь. Конечно, так бывает далеко не всегда: не обязательно же всем участникам технических кружков становиться конструкторами или изобретателями! Но, несомненно одно: ни для кого юношеское хобби не проходит напрасно. Увлечение техникой прививает умение логически мыслить, анализировать, развивает фантазию, сообразительность, умение критически относиться к собственным ошибкам.
Мы уверены, что рядом с вами много взрослых людей, трудовую судьбу которых во многом определили технические фантазии юности. Попробуйте расспросить своих родителей, учителей, руководителей кружков, а потом напишите нам. Впрочем, может быть, вы сами уже начали трудовую жизнь, тогда расскажите о себе.
Лучшие из этих рассказов мы с удовольствием напечатаем в журнале.
На Всемирной выставке 1937 года в Париже впервые была представлена экспозиция нашей страны. Внимание посетителей павильона СССР привлек первый советский робот. На широкой груди квадратноголового «человека» красовалась загадочная монограмма: «В2М». Так зашифровал свое имя создатель робота: Вадим Викторович Мацкевич. Вот только мало кто верил, что изобретателю нет еще и 16 лет, что он ученик восьмого класса обыкновенной средней школы в провинциальном российском городе Новочеркасске...
— Началось, конечно, не с робота, — вспоминает Вадим Викторович, ныне известный изобретатель, кандидат технических наук.— Помню первое свое «изобретение». Было мне тогда лет 9— 10. Отец часто жаловался, что
слишком медленно подогревается на примусе вода для бритья. Ну, я взял два уголька, подсоединил к ним два проводка, сунул в розетку — через полминуты вода бурлила вовсю! Конечно, не советую нынешним юным техникам проводить такие «опыты» с электричеством, тем более что в любом магазине электротоваров можно купить отличный кипятильник... Но думаю, что именно с того дня и почувствовал я вкус к изобретательству.
Должен сказать, что тогда, в 30-е годы, была у нас в Новочеркасске маленькая, но очень хорошая станция юных техников. Было там несколько добрых, внимательных взрослых, искренне желавших, чтобы из нас, мальчишек, выросло что-нибудь путное, чтобы мы не слонялись бесцельно по улицам, а делали что-то полезное для людей и интерес
ное для самих себя. Помню, наш плотник сколотил для моей радиопередвижки такой великолепный ящик, что просто неудобно было после этого самому ударить в грязь лицом. Жаль, не запомнил я имени этого хорошего человека...
А роботами я «заболел» в 1935 году. Тогда у нас в Новочеркасске показывали американский научно-фантастический кинофильм «Робот инженера Риппля, или Гибель сенсации». Сюжет фильма был захватывающий. Ин женер Риппль изобрел робота, способного заменить на предприятии огромное количество людей. Тысячи рабочих оказываются на улице.
«Герой» Всемирной выставни в Осане — теперь энспонат музея ЦСЮТА ученинов Вадима Викторовича занимают новые проблемы.
Рабочие восстают против техники, приносящей им безработицу и голод. Тогда армия направляет роботов против восставших. Бездушные машины крушат все на своем пути, гибнет и сам изобретатель...
Этот фильм я просмотрел, наверное, раз шесть. И решил: дайка сделаю такого же робота, только чтобы он был добрым и приносил людям пользу!
Вначале мало кто одобрял мое увлечение. Товарищи надо мной смеялись: ничего у тебя не выйдет, лучше лепи радиоприемники, это легче... Находились такие взрослые, что говорили «И что это вас, молодой человек, заинтересовали какие-то заокеанские выдумки? Роботы — это продукт чуждых нам взглядов!» Тем более увлечение робототехникой было в те времена дорогим удовольствием. Требовались, например, высококачественные шарикоподшипники, а их наша промышленность тогда еще не производила. В магазинах они продавались, но импортные, и стоили таких денег, что мальчугану вроде меня оставалось только любоваться ими через витринное стекло.
И тут нашелся человек, который мне помог. Это был комсомольский секретарь Костя Ерофицкий. Он сказал: «Разве вы не видите, что для него эти роботы не игрушка, он всерьез ими увлечен! Так что же в этом плохого? Чем его отговаривать, давайте лучше поможем!» По его настоянию мне выдали целый ящик белой жести, и — мог ли я мечтать? — десять новеньких шведских подшипников.
Для любого увлеченного техникой мальчишки важно, чтобы на его пути встречались добрые, отзывчивые люди, способные направить мальчишескую энергию в надежное, полезное русло. Так вот, мне, я считаю, очень повезло в жизни.
На фотографии сорокапятилетней давности школьник Вадим Мацневич со своим первым роботом.
Рядом со мной всегда находились такие люди. Благодаря им и удавалось мне часто добиваться успеха в задуманных мною делах.
На первого моего робота — того самого, что потом побывал в Париже, — ушло два года кропотливого труда. Этот механический человек ростом в 1,2 метра управлялся по радио с помощью простейшего искрового передатчика и выполнял восемь команд. Он двигался на свет и стрелял из пистолета. Им можно было командовать и по проводам, нажимая кнопки на выносном пульте.
К тому времени, когда Вадим Мацкевич окончил школу, его имя было уже настолько известно, что на факультет автоматики и механики Московского энергетического института его приняли даже без экзаменов. Но спокойно учиться пришлось недолго. Началась война с гитлеровской Германией. Студенты МЭИ вместе со всеми оставшимися в городе москвичами рыли противотанковые заграждения, дежурили на крышах домов во время воздушной тревоги — тушили зажигательные бомбы. Многие уходили на фронт защищать столицу. Записался в ополчение и третьекурсник Мацкевич. В победе над врагом на подступах и Москве есть и доля его усилий, и капля его крови... А вскоре пригодились и знания по электронике. В 1942 году его направляют на учебу в авиационную академию, и с 1943 года В. В. Мацкевич — испытатель новой авиационной техники.
— Работа эта была сродни войне по трудности, напряженности, а подчас и опасности, — рассказывает Вадим Викторович. — На раздумья и эксперименты время отпускалось минимальное: ведь нужно было добиться, чтобы наши самолеты сегодня, сейчас, а не завтра летали лучше, чем фашистские...
Есть в боевых самолетах прибор, предупреждающий о приближении самолета противника. В те годы это устройство было очень громоздким, да и срабатывало оно лишь тогда, когда вражеский самолет подходил уже почти вплотную. Зачастую у пилота оставались доли секунды, чтобы придать машине положение, выгодное для боя. А Мацкевич придумал устройство с дальнодействием 10 км, к тому же все оно могло вместиться в кулаке... Видавшие виды авиаторы поначалу отказывались даже обсуждать эту «игрушку». «Вы без году неделя как пришли в авиацию, — говорили ему, — а уже думаете открывать в ней Америку. Такого не бывает, молодой человек!..»
Но жизнь показала, что даже из самых солидных правил бывают исключения. Первые же боевые машины, оборудованные этими «игрушками», дали пилотам как бы второе зрение. «Чудак ты, да и только! — воскликнул тогда Артем Иванович Микоян, знаменитый авиаконструктор. — Как ты можешь быть таким спокойным? Ты должен прыгать, плясать... Ты сам не понимаешь, какую важную вещь сделал!..»
— А как же с роботами? — спрашиваю я Вадима Викторовича. — Наверное, об этом мирном увлечении пришлось начисто забыть?
— Представьте себе, ни на один день не забывал! Бывало, держу в руках какое-нибудь сложнейшее электронное приспособление, а в голову лезет мысль: вот бы мне такую технику тогда, когда мастерил робота! Особенно обидно бывало, когда на моих глазах выбрасывали на свалку отслужившие свой срок, но еще действующие механизмы автоматических систем самолетов: моторы, реле, гироскопы... Я сразу вспоминал, с каким боем доставал для робота самые простые детали.
Но, конечно, во время войны, да и сразу после Победы было не до роботов. Только в конце пятидесятых годов снова посчастливилось заняться любимым делом. Теперь уже я руководил работой таких же мальчишек, каким сам был 20 лет назад. На подмосковной Чкаловской станции юных техников мы с ребятами сконструировали и построили большого робота. Он был ростом в 1,8 метра, выполнял 18 команд по радио, мог видеть и слышать.
Многие из тех ребят за прошедшие годы стали видными специалистами. Вот у меня в руках книжка. Ее написал один из мальчишек с Чкаловской станции — Юра Андреев. Сейчас он доктор наук, крупный ученый в области кибернетики. Вот и для него рс-
боты стали делом всей жизни! Обратите внимание на дарственную надпись: «Моему первому учителю кибернетики». Могу только пожелать всем учителям получать от своих учеников такие подарки!..
На Всемирной выставке ЭКС- П0-70 в японском городе Осаке роботам был отведен почти целый павильон. Каких только роботов здесь не было! Разнообразные роботы-секретари, роботы-продавцы, роботы-няньки, роботы- клоуны, роботы-меломаны... Но, по всеобщему признанию, в этой разношерстной толпе металлических и пластиковых «людей» не было равных роботу из СССР. Построило его новое поколение юных кибернетиков на той же Чкаловской станции под Москвой, снова под руководством В. В. Ма- цкевича. Трудно перечислить все способности этого робота-гиганта высотой более 2,5 м. Он был настолько «артистичен», что даже танцевал под музыку, одновременно «изображая» ее на цвето- музыкальном экране.
Вначале нужно постигнуть азы радиотехники...
Великан умел видеть, слышать, понимал человеческую речь, решал сложные математические задачи. Но, пожалуй, секрет его популярности заключался не в сложности схемы и даже не в разносторонних «дарованиях». Газеты писали: «Трудно передать восторг, с которым смотрели на робота японцы, особенно дети». Подчеркиваю: «Особенно дети»! Вот в чем секрет: наш робот прежде всего был добрым. И в этом, мне думается, главная его «заслуга» — точнее, заслуга тех, кто над ним трудился.
Вадим Викторович, вот вы говорите: добрая техника... А в начале нашей беседы вы рассказали о старом приключенческом фильме, в котором роботы были «злыми» и действовали против людей. В последние годы проблема «доброй» и «злой» техники волнует многих. Некоторые философы и фантасты опасаются, что со временем роботы могут выйти из-под контроля создавшего их человека. Современные роботы уже обладают, как и люди, памятью и нервной системой. Не за горами, вероятно, и создание искусственного разума... Как вы считаете, насколько реальна такая опасность?
— Да, вы правы, эта проблема хоть и несколько преувеличивается в романах, но, по-видимому, не зря волнует ученых и писателей. И кстати, не только в последние годы. Еще в XIX веке английская писательница Мэри Шелли опубликовала фантастическую повесть «Франкенштейн».
Кстати, сюжет этого произведения предвосхитил и американский фильм о незадачливом инженере Риппле, и многие другие фильмы и книги подобного пошиба... Вышедший из повиновения искусственный сверхчеловек жестоко расправляется со своим создателем, молодым ученым-энтузиастом Франкенштейном. Трагедия этого изобретателя, на мой взгляд, состояла в том, что он, давая жизнь своему творению, не обдумал всех возможных последствий его появления на свет. Так более 150 лет назад далекая от техники писательница высказала гениальную мысль: одной любознательности в науке, оказывается, недостаточно! Кроме умелых рук, обширных знаний и трудолюбия, ученому необходим трезвый разум, кристальная честность и искреннее желание принести пользу людям. Именно людям, а не одному себе. Без этого за постройку робота лучше и не браться!
М. САЛОП