ЮНЫЙ ТЕХНИК

«Это было в Австрии. Нас, советскую делегацию, как обычно, окружили корреспонденты и стали забрасывать вопросами. Они спрашивали, сколько мы зарабатываем, что мы едим на завтрак и на ужин, есть пл у нас собственные автомобили, с каких лет в Советском Союзе дети ходят в школу. И каждый вопрос с этакой подковыркой.

Николай Чикирев.

И вот тогда-то один корреспондент какой-то буржуазной газеты очень любезно спросил у меня:

— Не могли бы вы, господин Чикирев, сказать, какой день был самым замечательным в вашей жизни?

«Какой подвох в этом вопросе? Что он от меня хочет?» — старался угадать я и ответил то, что думал, в чем убежден до сих пор.

— Тот день, когда я научился делать полезные вещи.

Лицо корреспондента выразило удивление. То ли переводчик не точно перевел мою мысль, то ли репортер не понял. Он переспросил.

— Тот день, когда я стал рабочим, — подтвердил я.

Корреспондент разочаровался.

Да это и понятно. В капиталистических Странах рабочий человек - это неудачник, который не научился «делать» деньги более легким путем. Видя, что журналист разочарован моим ответом, я подтвердил:

— Да, я человек рабочий!» Так начинает книгу о трудовой гордости, о счастье делать полезные вещи Николай Чикирев, токарь-скоростник, передовой рабочий.

Думал ли четырнадцатилетний Колька Чикирев, что ему доведется гордиться званием рабочего? Ведь мальчишкой он не понимал гордости отца, рабочего-строителя, когда тот, осматривая свою работу, радовался как ребенок. «Сколько лет мозаику кладет и все любуется», — удивлялся младший Чикирев.

Летом того года, когда Николай окончил шестой класс, над страной пронеслась страшная весть — война. 1 сентября ученики не пошли в школу.

Трудно быть «никем», «человеком без определенных занятий». Надо что-то делать, нельзя сидеть сложа руки, когда сражается вся страна. Пошел Чикирев по заводам. Везде отказывали. Закон, говорили, не изменишь, запрещено брать малолеток. «Неправда, возьмут. Нужно быть понастойчивее»,—уверял себя Николай.

Наконец добился. Взяли учеником токаря на завод имени Орджоникидзе. Профессии учить начали не сразу, вначале заставили лунки долбить для фундаментов под станки.

Но все же пришел и его час. Стал Николай учеником опытного токаря Вотановского. Много учился, прежде чем доверили выточить первую деталь. Первая самостоятельная работа! И пусть это простой винт, но ты его сделал сам. Это твоя работа! И только теперь понятна стала Чикиреву радость отца, когда тот говорил: «Мой дом! Мой дворец! Мой клуб!»

Да, все твое, что сделано твоими руками.

И как же захотелось Чикиреву побыстрее стать настоящим рабочим! Долгожданный день наступил. Рядом со станком Вотачовского поставили еще станок. И начальник цеха сказал;

— Становись, твой будет.

Стоит Чикирев, полноправный рабочий, около своего станка. О чем же мечтает он? Что будет работать лучше и быстрее всех, что трудовая слава его облетит всю страну? Нет, пока его заветное желание, единственная мечта — выполнить норму. Это совсем не так просто. Все, что говорит мастер, кажется давно известным, и делает Николай вроде все так, как другие. Но проходят дни, неделя, другая, а норму выполнить не удается.

Понаблюдал за работой молодого токаря мастер и решил дать «последнюю возможность стать человеком». Заставил убрать в шкафчике, разложить по порядку инструмент, наносить заготовок на всю смену. Как будто ничего нового, особенного не узнал Чикирев от мастера, делал мелочи, от которых не раз отмахивался, а норму неожиданно выполнил.

Стал с этого дня Николай Чикирев не только выполнять норму, но и перевыполнять. Понял: в работе нет мелочей, и одному, будь ты семи пядей во лбу, нельзя работать. Теперь чаще советовался с мастером, с товарищами, узнавал, как они работают.

Сделал первое маленькое приспособление —- подпорку под вибрирующий валик. Увидел это мастер Тимошин и сказал:

— Помни, не человек у станка стоит, а станок у человека.

Если над тобой станок хозяин — погиб ты, если ты станком управляешь — господин. Со станком делать что угодно можно: мотор заменить, всякие приспособления пристроить. И все для того, чтобы он лучше служил.

На всю жизнь запомнил слова мастера Николай. Стал больше присматриваться к станку, думать, как лучше его усовершенствовать. В горячей мальчишечьей голове засела мысль: внести изменения в резец, уменьшить число производственных операций, увеличить скорость резания.

Поделился этими мыслями со старшими товарищами. Они одобрили, помогли сделать необходимые расчеты.

ДИП-200 Чикирева неотделим от него самого. Чутко прислушивается Чикирев к ровному гулу станка. Вот станок вздрогнул. «Это с ним бывает», «— заметил про себя Николай. Как о живом, как о родном, думает он о станке, к характеру его прилаживается. Беспрекословным послушанием платит за любовь станок, и легко на нем работать.

Привычно укрепляет Чикирев заготовку, переключает фрикцион, — резец идет по детали, пенится стружка...

Вторая, третья, десятая деталь... В результате 500 процентов нормы. Потом семь норм за смену, потом восемь.

И вот Чикирев — передовой производственник, Чикирев — известный на заводе токарь. К нему с уважением относятся старшие.

Но Чикирев чувствует, как недостает ему знаний. Именно знания больше всего помогают в труде. Чикирев уверен: придет время, и он сядет за парту.

Но когда пришло время учиться, оказалось, не так легко расстаться с работой, оставить цех, товарищей, станок. Ведь здесь начата жизнь, здесь пережиты первые неудачи, первые радости, первые победы. Крепко связан рабочий с заводом. Понял Чикирев: не может, не в силах уйти из цеха. Но и не учиться нельзя. Решил учиться в школе рабочей молодежи. А когда закончил, пошел в институт.

Не длинная биография у Николая Чикирева, но уже очень большая: рабочий, студент, делегат Всесоюзного и Всемирного конгрессов сторонников мира, депутат Московского Совета.

Вот и поразмысли над этой жизнью, жизнью рабочего.

В чем счастье, в чем радость? Над этим задумывался и Чикирев: «В деньгах? Но можно быть богатым человеком и, лежа на сундуке с золотом, умереть с голоду. Значит, нужны родные, близкие, кто бы тебе, захворавшему, принес воды и хлеба.

В славе? Слава — приятное ощущение. Это фотографии в газетах, сообщения по радио. Я все это испытал. Но славу заслужить трудно. Слава приходит тогда, когда ты до седьмого пота работаешь не для себя лично, а для людей, для общества, когда ты служишь ему».

Работа — созидание, работа — счастье. Об этом и рассказывает книжечка «Как я стал рабочим». Маленькая книжечка, но страница за страницей раскрывает она большую жизнь рабочего человека.

Профессия токаря вроде не относится к разряду романтических профессий.

Николай Чикирев не открывал новых земель, не покорял горные вершины, не бороздил воды седых океанов, не летал быстрее звука. Но есть своя высокая и суровая романтика в благородном, государственно важном труде, в труде людей заводов и фабрик. Есть чем гордиться Чикиреву, рабочему человеку!

В. Климова