У переправы

• Скачать «Юный техник», 1984, №01
• Переправы к победе
• Тамрико изобретает
• Электронная ударная установка
• Единственная в мире

Аркадий Гайдар — любимый писатель и ребят и взрослых. В январе — 80 лет со дня его рождения. Юный красный командир времен гражданской войны, он с первых дней Великой Отечественной стал фронтовым корреспондентом «Комсомольской правды» и осенью 1941 года погиб в бою. Еще раз прочтите один из последних его военных очерков.

Наш батальон вступал в село.

Пыль походных колонн, песок, разметанный взрывами снарядов, пепел сожженных немцами хат густым налетом покрывали шершавые листья кукурузы и спелые несобранные вишни.

Застигнутая врасплох немецкая батарея второпях ударила с пригорка по головной заставе зажигательными снарядами.

Огненные змеи с шипением пронеслись мимо. И тотчас же бледным, прозрачным на солнце пламенем вспыхнула соломенная кровля пустого колхозного сарая.

Прежде чем броситься на землю, секретарь полкового комсомола Цолак Купалян на одно-другое мгновение оглянулся: все ли перед боем идет своим установленным чередом и где сейчас находится комбат?

Командир батальона старший лейтенант Прудников был рядом, за углом хаты. Соскочив с коня и бросив поводья ординарцу, он уже приказывал чет-

шу, надсадно, угрожающе, запугивающе запели, заныли немецкие трубы, пугая атаками, на вопрос командира полка по телефону: «Что это такое?» — сжав чуть оттопыренные губы, с усмешкой ответил:

—      Все в порядке, товарищ командир. Начинается музыка. Сейчас и я впишу пулеметами свою гамму.

С биноклем через шею, с простым пистолетом «ТТ» в кобуре, внезапно возникает из- за дыма целый и невредимый комбат.

Ему рады. На вопросы о себе он не отвечает и приказывает:

—      Переходим на оборону. Здесь у врага большие силы. Дайте мне связь с артиллерией. Всем командирам рот прочно окопаться.

По торфяному полю опять тянет провод Сергиенко. Вот он упал, но он не ранен. Он устал. Он уткнулся лицом в мокрый торф и тяжело дышит. Вот он поворачивает голову и видит, что совсем рядом, перед ним, перед его губами — воронка от взрыва мины, и как на дне блюдечка, скопилось в ней немного воды. Он наклоняет голову, пьет жадно, потом поднимает покрытое бурым торфом лицо и ползет с катушкой дальше.

Через несколько минут связь с полком налажена. Поступает приказание:

«Немедленно переходите…»

И вдруг приказ обрывается. Комбат сурово смотрит на Купаляна: куда переходить?

На этом фронте, слева и впереди нас, ведется бой. Идет сражение большого масштаба, борьба за узловой город. Может быть, приказ означает:

«Немедленно переходите в атаку на превосходящие силы противника»?

Тогда командиров бросить вперед. Коммунистов и комсомольцев тоже вперед. Собрать всю волю в кулак и наступать.

Комбат отдает последние распоряжения…

Вдруг связь опять заработала. Оказывается, что приказ гласит:

«Немедленно выходите из боя. Перейти вброд реку и занять высоту 165».

Красноармеец-связист опять хочет пить. Он забегает в крайнюю хату.

Он видит развал, погром.

Он видит паучий крест на стене.

Он плюет на него.

Зачеркивает углем. И быстро чертит свою красноармейскую звезду.

Батальон собирается у брода.

На берегу, на полотнищах палаток, лежат ожидающие переправы раненые. Вот один из них открывает глаза. Он смотрит, прислушивается к нарастающему гулу и спрашивает:

—      Товарищи, а вы меня перенесете?

—      Милый друг, это, спасая тебя, бьют до последней минуты, прижимая врага к земле, полуоглохшие минометчики.

—      Слышишь? Это, обеспечивая тебе переправу, за девять километров открыли свой могучий заградительный огонь батареи. Из полка резервов главного командования. Мы перейдем реку спокойно. Хочешь закурить? Нет! Тогда закрой глаза и пока молчи. Ты будешь здоров, и ты еще увидишь гибель врага, славу своего народа и свою славу.

Через много лет капитан Иван Прудников вспоминал, как рождался этот очерк.

На Киевском направлении

На батальонный командный пункт он пришел под вечер — высокий, в каске, с автоматом через плечо, с орденом на военной гимнастерке. Отрекомендовался:

—      Военный корреспондент «Комсомольской правды» Гайдар.

Спутник Гайдара, журналист из фронтовой газеты, через минуту уже записывал в блокнот рассказ командира батальона. Гайдар услышал, что взвод лейтенанта Бобышко отправляется в ночной поиск, и тотчас ко мне с просьбой:

—      Разрешите пойти со взводом.

Удивило меня желание писателя. Это ведь не шуточное дело — прямо в пасть зверю идти.

—      Не стоит рисковать,— говорю.— Вернутся, расскажут со всеми подробностями.

—      Я не могу писать о том, чего сам не видел.

Пришлось уступить. Как и все разведчики, сдал Аркадий Петрович старшине документы, полевую сумку, орден — и вместе со взводом исчез в темноте.

Часа через два солдаты втащили в блиндаж связанного гитлеровца, а за ним появился Гайдар, весь измазанный, но с новенькой пухлой полевой сумкой в руках. Подошел, положил ее на стол, кивнул на пленного:

—      Его!

Снова привинтил орден и, довольный, уселся с блокнотом:

—      Ну вот, теперь и записывать есть что.

Разведчики рассказали мне все, как было. Лейтенанта еще на пути туда ранила шальная пуля. Гайдар повел взвод и, словно сквозь тьму видел, показал на лощину:

—      Здесь ищите секрет.

А с рассветом ударила вражеская артиллерия. Начался новый бой. Минут двадцать шла артиллерийская подготовка. Внезапно все стихло. Но только на несколько мгновений. Раздались звуки фанфар. Все поле перед нашими окопами покрылось черными фигурами. Пьяные эсэсовцы шли за танками во весь рост, строча из автоматов. Оглядываюсь — Гайдара нет. А гитлеровцы подходили все ближе.

Первым заговорил пулемет с правого фланга. Фашисты дрогнули, побежали…

—      Молодцы, пулеметчики!

И тут же поднялась в контратаку наша пехота. В одном из бегущих впереди я узнал Гайдара,

Уже в 1942 году в госпитале мне на глаза попался номер «Комсомольской правды» с очерком Гайдара «У переправы». Он писал о том, что происходило на его глазах. Не написал он только о себе, о том, как он с пулеметной ротой одним из первых ворвался в деревушку у небольшой речушки Ирши на Житомирщине и добыл себе у фашистов второй автомат. Потом мы с ним переходили из одной разрушенной хаты покинутой жителями деревушки в другую. И он с потемневшим от гнева лицом словно про себя говорил: «Несколько часов похозяйничали, подлецы, а испоганили все. Об этом должны узнать все».

Недолго пробыл Гайдар в деревушке. Через несколько часов мы получили приказ отойти. Уходили за речку, в темноту, тихо, без огонька.

—      Эх, тоска-то какая, даже песню затянуть нельзя. Все на восток и на восток идем! Вот уж и Киев близок,— говорил боец Кудряшов.

—      Не печалься и не падай духом, товарищ! — положив руку ему на плечо, ответил Гайдар.— Мы скоро вернемся и снова пройдем по этой местности, только уж туда,— и он махнул рукой в ту сторону, куда ушло солнце.

Улыбнулся солдат, расправил плечи, зашагал бодрее.

После этой ночи мне больше не пришлось увидеть Гайдара. Вот таким он и запомнился мне на всю жизнь: писатель Аркадий Гайдар — умный, храбрый солдат.

Ветераны хранят память о Великой Отечественной войне: о горьких днях отступления и радости побед, о подвиге, труде пехотинца и сапера, артиллериста и летчика, партизана и разведчика, о помощи фронту рабочих и колхозников, женщин и детей. Расспросите ветерана, запишите его рассказ, пришлите в редакцию. Каждый эпизод важен для летописи Великой Отечественной. А на конверте изобразите красную звезду, какую так любил рисовать Аркадий Гайдар на страничках рукописей своих прекрасных повестей и рассказов.

Тема: Летопись Великой Отечественной
ЮТ №1 1984 год |