А. П. ТЕРЕНТЬЕВ, член-корреспондент Академии наук СССР

Не привыкайте к чудесам — Дивитесь им, дивитесь! Не привыкайте к небесам, Главами к ним тянитесь... За мигом миг, за шагом шаг Впадайте в изумленье...

В. Шефнер

Человеческая память обладает прекрасным свойством. Время может стереть важные события, факты, но все необычное даже через многие годы остается ярким. Кажется, это было совсем недавно: громадная толпа на ипподроме, замершая в ожидании, маленький, похожий на этажерку аэроплан катится по беговой дорожке. У самого забора он отрывается от земли и взмывает вверх. В воздух взлетают сотни шляпок, картузов, котелков. Это был один из первых полетов авиатора Уточкина.

Еще воспоминание: я студент Московского университета. Здесь на лекциях Зелинского, Вернадского, Чаплыгина открылся передо мной мир, полный чудес.

...Каждое утро, поднимаясь по широким ступеням химического факультета, вижу двух великих чудесников — Д. И. Менделеева и А. М. Бутлерова. Периодическая система элементов, учение о химическом строении вещества — какие сегодня привычные понятия! Между тем это удивительнее фантастики.

Пройдя длинным коридором, захожу к себе — в лабораторию специального органического синтеза. На столе странная пепельница — резиновая калоша. Многие, заходя в лабораторию, удивляются:

— Неужели нельзя купить пепельницу получше?

Они не знают, что этой пепельнице нет цены. Она сделана из первого синтетического каучука, полученного Сергеем Васильевичем Лебедевым.

Более пятидесяти лет я работаю в науке. Слово «работаю», пожалуй, не совсем точно. Вернее сказать, живу в науке. Жизнь ученого — это путь от ошибки к удаче, от удачи к ошибке, в постоянном поиске и напряжении.

Настоящий научный поиск не имеет конца. Нет точки, куда можно прийти и сказать: ну вот, все сделано, все известно. Научное исследование как горизонт. Вот он. Еще немного, и мы дойдем туда, где небо сливается с землей. Но этот путь бесконечен. Чем выше поднимаешься, тем шире становится кругозор, дальше отступает линия горизонта, все больше узнаешь о мире, расстилающемся перед тобой.

Есть народная загадка: «Кто утром на четырех, днем на двух, вечером на трех?» Наверное, все знают ответ: человек.

Утром на четырех, опираясь на слабые руки и коленки, маленький человечек начинает самостоятельно двигаться. Он переворачивается со спинки на животик, переползает с места на место, пытается встать. Но мало кто без посторонней помощи перешел к стадии — днем на двух. Чтобы стать «профессиональным двуногим», придется много раз упасть, получить синяк, расквасить нос. Тот скорее научится ходить, в ком любопытство окажется сильнее страха боли, кто, упав, снова поднимается, чтобы вскарабкаться на стул, перебраться через порог. Плохую услугу оказывают своему ребенку «родители-руководители», путая его.

Время летит быстро, и вот уже вчерашняя крошка уверенно идет по жизни, считая ступени, все выше и выше. А следом — вечером на трех, когда на помощь ослабевшим мускулам приходит палка. Падать в почетном возрасте гораздо опасней, чем в юности, — ничтожным синяком не отделаешься.

Такова физическая жизнь человека. Эти же стадии повторяются при обучении плаванию, музыке, науке.

Перед вступающим в науку раскрывается мир чудес. Зайдите в любую дверь на химфаке, поговорите с любым химиком, от лаборанта до академика — каждый расскажет о чуде. Это может быть маленький эксперимент или новая теория — масштабы не столь важны.

Но чтобы увидеть чудо, нужно уметь удивляться. Нельзя принимать вещи такими, как они есть, потому что так было всегда. Сотни ученых спокойно перешагивали через открытия, лежащие у них на пути, шли по протоптанным дорожкам, пока кто-нибудь не спрашивал: почему так, а не иначе? Вопрос — первый шаг по длинной дороге к открытию. Спрашивайте, спрашивайте у себя, у книги, у эксперимента, у учителя. Находят ищущие. Они приделали ручку к камню, превратив его в топор, загнали пар в цилиндр. пустили голос по проводам, описали вещества, которые еще будут открыты. Ищущие делают науку.

Рис. В. ПОРОЗОВОЙ

А что такое наука? Можно ли ей дать определение?

Когда-то древние философы собрались, чтобы решить: что такое человек? Глубокой ночью, после долгих споров, мудрецы пришли к единодушному мнению: человек — это двуногое бесперое животное. Когда утром философы собрались вновь, подошел Диоген и бросил к их ногам ощипанного петуха: вот ваш человек!

Давать определение — дело не легкое. Но все же попробую. Наука — это уменье видеть и говорить правду. Я говорю не о той научной честности и силе убеждений, за которую люди шли на костер. А о том, что нужно уметь видеть не то, что кажется или хочется увидеть, а то, что есть на самом деле. Мало этого, нужно объяснить увиденное, не подгоняя под свои желания и теории, суметь остаться объективным. А это порой так трудно!

Будьте внимательны, удивляйтесь, не превращайтесь в скептиков.

Иногда мне кажется, что современный молодой человек воспринимает все как совсем не удивительное. Крупные научные открытия, гигантские заводы, интереснейшая работа — ну что в этом такого? Сегодняшний выпускник института считает, что если не удалось поступить в аспирантуру, то уж по крайней мере нужно идти работать в НИИ. А я помню, как закончил химический факультет университета мой студент Юра Капелькин. В это время пустили Трехгорку, готовили к пуску текстильную фабрику имени Свердлова. Юра спросил, нет ли у меня знакомых, чтобы помочь ему устроиться на работу. Я послал его в трест, к товарищу. Тот говорит:

— С удовольствием, но химиком взять не можем — вакансий нет, а уборщицу ищем.

И Юра Капелькин, серьезный, строгий человек, поступил в химическую лабораторию уборщицей. Он приходил на работу к семи утра, убирал, подметал. Однажды заболел заведующий лабораторией, а в это время на практику пришла группа студентов. Юра их расставил по местам, дал работу, и тут неожиданно нагрянула комиссия.

—      Где заведующий?

—      Болен.

—      Кто заменяет?

Капелькин рассказал о работе лаборатории, об анализах. Все остались очень довольны, а перед уходом директор фабрики спросил:

—      А вы кем тут работаете?

—      Уборщиком.

Юре повезло: его перевели в химики.

В 1909—1910 годах, когда я был студентом первого курса Московского университета, мне посчастливилось прослушать курс физики у профессора Лебедева. От старших товарищей мы слышали, что он «взвесил свет». В его лабораторию стремились попасть многие студенты, но было известно, что Лебедев, проверив знания претендента, давал ему железную болванку и говорил: «Вы начнете работать, когда сделаете своими руками ключ от двери лаборатории».

Этот реальный железный ключ был, конечно, символом: тот, кто желает посвятить себя экспериментальной науке, должен не только знать, но и уметь.

Когда в первые годы Советской власти началось восстановление химической промышленности, мы, ученые, должны были уметь делать все: проводить научные исследования и заводские анализы, обучать рабочих и восстанавливать заводы, пускать химические установки и даже находить лабораторную посуду.

И вот награда за труд — первое чудо: химики отмечают двойной праздник — десятилетие Советской власти и достижение химической промышленностью уровня 1913 года. Это означало, что первый шаг сделан — разрухе пришел конец.

Сегодня, оглядываясь вокруг, мы видим самые обыкновенные чудеса — сотни громадных химических заводов и научно-исследовательских институтов, десятки химических вузов. Мы видим химию, несущую изобилие, раскрывающую таинственные процессы живого организма, создающую новый мир. И сделали это люди, верящие в чудеса.