В истории Великой Отечественной войны это событие не прошло незамеченным. В «битве моторов», в невиданных до этого танковых сражениях оно как бы подвело итог, поставило точку на всей танковой стратегии фашистской Германии. И эту точку поставил младший лейтенант Саша Оськин, командир танка Т-34-85, последней за войну модификации прославленной тридцатьчетверки. Произошло все 12 августа 1944 года.
Заканчивалась операция «Багратион». Освободив Белоруссию, часть Латвии и Литвы, советские армии и армии Войска Польского начали освобождение Польши. Войска 1-го Украинского фронта с ходу форсировали реку Сан, захватив плацдарм в районе города Сандомира. Фашисты хотели любой ценой сбросить наши войска с плацдарма. Они подтянули крупные силы, чтобы мощным контрударом танковых и пехотных дивизий остановить советское наступление.
53-я гвардейская танковая бригада, где служил Оськин, в боях потеряла много техники и вынуждена была перейти к обороне. Комбат приказал экипажу Оськина выбрать удобную позицию и преградить путь немецким танкам к штабу бригады. Оськин такую позицию нашел в поле перед оврагом. Впереди за холмами, поросшими кустарником и березами, лежала деревня Оглендув, занятая противником, сзади — только что освобожденный городок Сташув. Слева, в роще, располагался 2-й батальон, где оставалось а строю всего несколько танков.
На броне у Оськина находилось отделение десанта. Им командовал старший сержант Леонов — веселый, надежный боец, который всегда занимал место у башни и любил повторять, что лучше плохо ездить, чем хорошо бегать.
Выкатились в поле. Оно было уже убранным. Крестьяне сложили снопы в скирды, но обмолотить рожь не успели. Ни Оськин, ни его бойцы, разумеется, не знали, что накануне деревню оцепили эсэсовцы, согнали всех жителей, погрузили на машины и увезли в неизвестном направлении. Офицер СС, командовавший этой операцией, доложил командиру 16-й танковой дивизии, что деревня свободна от посторонних глаз, секретность беспечена.
Гитлеровцы неспроста предпринимали такую акцию. В 501-й тяжелый танковый батальон дивизии прибыло сверхсекретное оружие — «королевские тигры». Вместе с ними приехал и один из конструкторов — Ферри Порше, сын доктора Фердинанда Порше, которого в штабах звали «панцер- фатером» — отцом танков.
Фирма отца и сына Порше проектировала новые машины. Так она сконструировала удачную малолитражку «фольксваген». Такими автомобилями Гитлер обещал снабдить каждую немецкую семью. Но главной ее работой были танки — любимое детище фюрера.
Гитлер рассчитывал покончить с Советской Россией так же быстро, как расправился он с Польшей, Францией, Голландией, Бельгией, Данией. Войну он собирался выиграть тем же оружием, с которым она была начата. А для молниеносных кампаний как нельзя лучше подходили танки T-III и T-IV. Словно на парад эти танки прокатились по дорогам Европы. Они были рассчитаны на большую скорость и снабжались скорострельной пушкой. Перед нападением гитлеровцы подтянули к советским границам около 4 тыс. таких танков.
И вдруг в первые же месяцы войны фашистские танковые войска — «панцерваффе» — столкнулись с нашими танками Т-34. Появление этих машин на фронте явилось для немцев полной неожиданностью.
«Панцерфатер» Фердинанд Порше начал спешно работать над «сухопутным линкором», 55-тонная глыба стали получила устрашающее название «тигр».
Первые шесть машин Гитлер приказал испытать в боевой обстановке под Ленинградом. Но до генерального испытания дело не дошло. Русские с полным спокойствием пропустили танки мимо батарей, а затем точными попаданиями ударили в менее защищенные борта первого и последнего «тигров». Остальные четыре танка не могли двинуться ни вперед, ни назад, ни в сторону и вскоре были также подбиты. То был полнейший провал...
Всем известно, как горели фашистские «тигры» на Курской дуге. Наши танкисты быстро нащупали слабое место: у этих машин медленно поворачивалась башня с хищно вытянутым хоботом пушки. Пока наводчик разворачивал башню, наш танк успевал сделать быстрый маневр и выстрелить. Всего гитлеровские войска потеряли под Курском более полутора тысяч танков.
Тогда Порше начали работать над новой модификацией, танком-гигантом, окрещенным «королевским тигром». Он обладал мощным лобовым бронированием в 150 мм, толщина башни приближалась к 200 мм. Вооружался двумя пулеметами и 88-мм пушкой со стволом, достигшим 6,2 м. Мощный 12-цилиндровый двигатель позволял развивать скорость до 41 км/ч. Мотор был бензиновый. Экипаж состоял из 5 человек. Вес превышал 68 т.
Это была последняя пущенная в бой новинка, сконструированная фирмой Порше, отлитая и собранная на заводах Круппа. Фердинанд Порше настолько был уверен в неуязвимости своего бронированного чудовища, что отпустил сына Ферри на фронт, тот вызвался повести в бой первую машину.
Скрытно, в обстановке строжайшей секретности, в 501-й тяжелый батальон были доставлены «королевские тигры». Они должны были начать наступление от деревни Оглендув на город Сташув и разгромить русский плацдарм. Советское командование не располагало сведениями о новых танках.
Вечером Саша Оськин слышал грохот танковых моторов в деревне, занятой немцами, и собирался принять бой. Его экипаж — механик-водитель Александр Сте- ценко, командир орудия Абубакир Мерхайдаров, стрелок-радист Александр Грудинин, заряжающий Алексей Халычев — вместе с бойцами десанта стали маскировать машину и рыть окопы.
— Теперь отдыхать всем, — сказал командир. — Чую, утром будет жарко.
Все устроились кто как смог, а сам Оськин взобрался на башню - и решил побыть за часового. Спать не хотелось, хотя всю войну он мечтал когда-нибудь вволю выспаться. Ему казалось, что он только и делал, что недосыпал. Все время побудки, тревоги среди ночи, марш-броски, бессонная военная работа. Службу он начал еще до войны. В полковой школе обучился на механика-водителя танка Т-26. Впервые попал в бой под Смоленском. Потом Верея, Сталинград... Дважды горел, был тяжело ранен, лечился в госпитале и снова просился на фронт. В 1943 году его послали в Мары, в танковую школу, откуда Оськин вышел младшим лейтенантом и получил право командовать танком. Однако в части танков не оказалось, за ними пришлось ехать на Урал, где на одном из заводов выпускались новые тридцатьчетверки с 85-мм орудиями. Здесь же сформировался экипаж.
...К рассвету похолодало. Над оврагом появился туман. Саша Оськин хотел было спуститься в танк за телогрейкой, как вдруг услышал отдаленный гул. Это заработал танковый мотор. Потом к первому присоединились второй, третий...
«Проснулись, — подумал Оськин. — Теперь пойдут».
Он разбудил своих и приказал занять места.
— Подпустим как можно ближе, — предупредил он.
Немцы прогревали моторы довольно долго и появились из-за холма, когда стало светать. В панораме показался первый танк.
Танк произвел на него ошеломляющее впечатление. Он походил на мастодонта, какого видел Оськин на рисунках в учебнике зоологии. Пушка напоминала вытянутую шею со змеиной головкой дульного тормоза. Несмотря на большое еще расстояние, даже показалось, как дрожит земля под его тяжелыми лапами. Отметил Оськин и необычно обтекаемые формы нового танка, и навесные плиты брони, закрывающие гусеничные катки.
Хоть видел перед собой он и не «тигра» и не «пантеру», а что- то более устрашающее и зловещее, но понимал, что он один и пропустить врага в Сташув ему никак нельзя. Он насчитал на дороге четырнадцать машин и приготовился к поединку.
Между тем головной танк приблизился к оврагу, остановился. Зазвенели люки, Послышался говор. Всего сотни две метров отделяло Оськина от немцев, хорошо различались слова, но Оськин плохо знал немецкий и теперь корил себя, что в школе учился шаляй-валяй и не раз доводил учителей до отчаяния. Он только догадывался что немцы решают, куда ехать — по дороге на Сташув или к темневшему впереди лесу, где укрылись остатки нашего второго танкового батальона. Танки стояли, подставив левый борт, где у них были баки с горючим.
— Абубакир! — позвал Оськин командира орудия. — Готов!
— Готов, — отозвался Мерхай- даров. — Сейчас бить в самый раз.
— Огонь!
Рявкнула пушка, качнув танк, Оськин ясно видел, как тяжелый бронебойный снаряд угодил в башню, высек сноп искр и отскочил, словно горошина.
— Пушку ниже! Бей в борт! — закричал Оськин.
Второй снаряд пробил борт и, подобно вспышке адского магния, разорвался в топливном баке.
Алексей Халычев выхватил гильзу и дослал новый снаряд.
Взрыв словно надвое расколол вторую машину. Очевидно, снаряд попал в боекомплект. Между горящими машинами заметались немецкие автоматчики.
С третьего «тигра» обнаружили тридцатьчетверку. С глухим гулом башня развернулась, опустился ствол уставившись в замаскированный снопами ржи танк. Оськину показалось, что вот-вот из дульного тормоза вырвется пламя. Он уже скомандовал «огонь!», но Мерхайдаров вроде бы медлил. Как-то неправдоподобно лениво поднялось черное облако над третьим «тигром», а когда оно стало рассеиваться, Оськин разглядел, что остальные танки, рыча моторами и стреляя наугад, отползали назад.
«А теперь жди гостинцев с неба», — подумал Оськин.
Гитлеровцы, конечно, заметили в скирде его машину, и он решил сменить позицию.
Едва танк добежал до рощицы и автоматчики быстро забросали его ветками, показались самолеты. Падая на крыло и включая сирены они начали штурмовать безмолвные скирды.
К ночи подошли еще два наших танка и привезли приказ атаковать деревню Оглендув. Пользуясь темнотой, они ударили с двух сторон. Танк Оськина поддерживал огнем с фронта. Фашисты решили, что их взяли в тиски, и стали поспешно отступать.
Утром обнаружились трофеи. Гитлеровцы в панике, оказывается, бросили еще три совершенно исправных «королевских тигра». Пленные показали, что в головной машине на месте механика- водителя сидел сам Ферри Порше. Его останки собирались отправить отцу — генеральному директору фирмы и создателю «королевского тигра» Фердинанду Порше, но не успели.
Так и на «королевского тигра» нашелся свой зверобой. Один из образцов позднее был доставлен в Москву и выставлен в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького, в павильоне трофейного оружия. А командиру танка Т-34-85 Александру Петровичу Оськину было присвоено звание Героя Советского Союза. Боевыми наградами отметило командование и членов героического экипажа.
Евгений ФЕДОРОВСКИЙ
Рисунок М ФЕДОРОВСКОЙ