В чем секрет «Славы»?

• Работа для солнца
• Электрофонная точность
• Проектирование по… Летописям
• Приставка для приставки — «Нота-303».
• К пуску готовится «Ангара 5»

— Завод «Слава»? Это — фирма.

Такой отзыв я услышал о 2-м Московском часовом заводе от специалиста.

Почему один завод называют фирмой, а другой нет? Что отличает завод «Слава» от других?

…Сборочный цех напоминает огромный школьный класс. Очень светло. По всему цеху стоят ряды столов. За столами девушки в белоснежных халатах и в таких же шапочках. На некоторых столах негромко шипят автоматы. Движутся руки сборщиц, делая что-то незаметное, невидимое.

У одного столика я остановился.

Справа от сборщицы часовые механизмы, перед ней — винтики. Операция, как говорится, проще не придумаешь: нужно взять винтик и ввернуть в резьбовое отверстие на платине — так называется здесь стальная пластина, на которой монтируют всю механическую начинку часов. Элементарно!.. А теперь уточню: длина винтика примерно миллиметр, толщина в два раза меньше. Не поверите, но, чтобы рассмотреть этот винтик, я сумел взять его со стола, наверное, с десятой попытки… А сборщица ловко касается винтика острым жалом отвертки, и он прилипает к нему. В первый момент я подумал, что отвертка намагничена, но потом спохватился, вспомнил, что магнит часам противопоказан и намагниченных деталей в них быть не может.

В чем же секрет? — спрашиваю я.

Какие у нас секреты!— смеется сборщица.— На кончике отвертки капелька масла. Винтики-то очень легкие, поэтому к маслу хорошо прилипают. А без масла так или иначе не обойтись — по резьбе с маслом винт идет гораздо легче.

Это одна из многих и многих операций на сборке. Чем их больше, тем больше вероятность того, что на какой-нибудь будет допущена оплошность. Таков закон теории надежности. Глядя на эти крохотные винтики, совсем нетрудно предположить, что допустить оплошность ничего не стоит. И все же брак в сборочном согласно данным ОТК почти исключен.

Сборщица тем временем легко вставляет винт в отверстие. Несколько быстрых, ловких движений, и он уже надежно закреплен. Как удается ей час за часом, день за днем точно выполнять эту тонкую, я бы сказал, филигранную работу? Помогает лупа? Нет, во время работы лупа у моей собеседницы остается приподнятой надо лбом. Винты она устанавливает, как говорится, на глаз. Фантастически острое зрение? Что, если именно эта девушка простудится и не сможет выйти на работу? Остановится весь цех?

Что вы! —слышу я в ответ.— Меня заменит любая в нашем цехе!

В сборочном работают 600 человек. Значит, действительно дело в строжайшем отборе? Ответ на этот и многие другие вопросы трудно получить, не познакомившись с удивительной историей завода.

В музее «Славы» на стене висят ходики. Маятник, гиря, на зеленом циферблате картинка — женщины грузят сено на прицеп трактора. Надпись: «Точ. Мех.Гострест». Это первые массовые советские часы. По-настоящему массовые—с 1924 года, когда начал работать завод, по 1940 год завод выпустил 29 миллионов этих простых, надежных, точных часов. Обратите внимание — надежных, точных! А ведь тогда никакого отбора не было. Часовщиками на новом, только что открывшемся заводе работали в основном приехавшие в город крестьяне и… извозчики, не выдержавшие конкуренции с трамваями и метро.

В войну мирный часовой завод стал оборонным. С его конвейеров сходили парашютные автоматы, выдергивающие вытяжное кольцо через точно назначенный интервал времени, пулеметные диски, взрыватели и часовые механизмы для мин… Словом, механизмы, которые должны работать как часы.

Можно возразить: продукция завода в те годы была другой. И в ходиках, и в парашютных автоматах, и во взрывателях мин детали крупнее, чем в сегодняшних часах. Пружина так пружина, шестеренка так шестеренка, диаметром как минимум с пятак. Собирать их было легко.

Да, это так. Но уже через два года после войны завод приступил к выпуску наручных часов, почти таких же по размеру и сложности, как современные. Спросите своих бабушек и дедушек, помнят ли они часы марки «Победа» и «Звезда»? Уверен — помнят. Даже сегодня, когда на «Славу» приходят экскурсанты, ветераны завода с удивлением и радостью замечают у тех, кто постарше, часы первых послевоенных лет.

Эта девушка регулирует точность хода пяти часов одновременно. Сразу видно — работа интересная.

Можно было бы добавить, что тогда часы делали без всякой автоматики. Но это было бы неверно И сегодня многие сложные, тон кие операции выполняют люди Автоматы лишь помогают им — подают детали

И тогда, сразу после войны, и сегодня часовых дел лластера работали примерно в одинаковых условиях. Что же роднит часовщиков вчерашних и нынешних?

— Характер,— говорит Василий Петрович Маркин, начальник сборочного цеха, проработавший на «Славе» уже тридцать пять лет — В первую оче- оедь — характер Сейчас в цехе не увидишь ленту транспортера. Каждая сборщица делает часы десятками передает на следующую операцию. Но это тоже своеобразный конвейер и ко-

Чтобы завести часы перед испытаниями в ОТК, их не нужно даже вынимать из коробок. В каждых часах устройство автоматического подзавода. Несколько минут в такой «мельнице» — и часы готовы к сложной, длительной проверке.

нечно, кто-то из сборщиц работает быстрее, кто-то медленнее. Как и на обычном конвейере, ритм работы мы задаем по лидерам. У тех, кто отстает, есть на выбор три возможности: доказать себе и другим, что можешь работать не хуже остальных; работать с нарушением технологии — попросту говоря, халтурить; или уволиться.

Увольняются из цеха очень редко. Работают люди!

Ну а как же все-таки зрение, усидчивость?

Конечно, они нужны,— говорит Василий Петрович.— Кандидата в часовщики у нас тщательно обследуют — измеряют глубину зрения, скорость реакции, чтобы знать, по силам ли ему здешний темп работы… Кстати, обратили внимание — в цехе почти одни женщины? Дело в том, что часовщику нужен особый склад характера, темперамент.

Военная продукция мирного часового завода — от бутылок с зажигательной смесью до сложнейших мин замедленного действия.

Не просто усидчивость, а еще и способность работать быстро. К такой работе, как выяснилось, женщины способнее мужчин. Но заключение отдела научной организации труда — не приговор, скорее рекомендация. Сколько раз бывало у нас так: девушке советуют идти в механический цех, а она просится на сборку. Приходит к нам и после обучения работает лучше многих других. Здесь ведь тоже главное — характер.

И все же характер характером, но откуда берется, как возникает умение часовщика? Я задал этот вопрос молодой сборщице, секретарю комсомольской организации цеха Татьяне Буко, и у нас состоялся такой разговор.

Как научилась? Как все. Сидела, изучала свою операцию.

Было страшно поначалу, что не сумеете работать вровень с мастерами?

Нет. У меня была замечательная наставница. Я чувствовала себя с ней как равная. Не по мастерству, конечно, а как человек. Знала, что, если сделаю неправильно, меня поправят. Не было, понимаете, боязни окрика, замечания… Наставница верила, что вскоре я стану работать с ней на равных. А я верила ей. Через некоторое время силы и впрямь стали равны — всю нашу бригаду перевели на сборку новой продукции — кварцевых часов. Стали учиться вместе. Скорее не учиться, а приноравливаться к новой работе. Видели — многие девушки в цехе не пользуются лупами? А у них зрение обычное. Просто — опыт. Хорошая машинистка печатает без ошибок, не глядя на клавиши, да еще переговаривается с приятельницей. Так и нам лупа нужна месяца два-три, пока осваиваешь работу, а потом появляется, если можно так сказать, шестое чувство. Руки как бы сами все делают. Лупа даже начинает мешать. Мы ее надеваем, только когда что-то не ладится, чтобы всмотреться в механизм, разобраться, что не так. А то, чего доброго, брак.

О браке Татьяна говорит чуть ли не с испугом. И я решаю схитрить.

В цехе шестьсот человек. Разве найдешь виноватого?

Татьяна краснеет.

У нас никто специально не ищет,— говорит она.— Бракованные часы отдают на ремонт мастерам высшей квалификации — декотажникам. А затем — снова в ОТК. Но ведь брак — это стыдно!

«Стыдно»… Пожалуй, точнее и не скажешь.

Сюда приезжают учиться из других городов, из-за рубежа… Чем же все-таки отличается этот завод от других?

Традицией работать хорошо!.. Наверное, это и есть главный секрет «Славы», часы которой отсчитывали рабочий ритм первых пятилеток, помогали бить врага во время войны, а теперь своей точностью, надежностью прославляют работу советских часовых дел мастеров. Вот несколько цифр, характеризующих работу завода. В 1955 году продукцию «Славы» закупили шесть стран Европы, в 1965— всего через десять лет — уже тридцать четыре страны. В 1970-м часы «Слава» стали известны в семидесяти двух странах! Дальше считать стало трудно — во многие государства сегодня часы попадают через страны-посредники.

В 1984 году заводу «Слава» исполнится 60 лет. К юбилеям принято подводить итоги. И специалисты завода подсчитали: за 60 лет с конвейеров завода сошли 100 миллионов часов. Это значит, что 100 миллионов человек вовремя открыли учебники, включили станки, сели за руль автобуса или штурвал самолета… Можно подсчитать и по-другому. Если каждые из этих часов проработали хотя бы десять лет, то вместе они отсчитали миллиард лет! Это если только десять. А ведь ходики, что висят на стене заводского музея, и сегодня готовы к работе. Стоит только подтянуть гирю и толкнуть маятник…

А. ФИН Фото Ю. ЕГОРОВА

Тема: Наша фирма
ЮТ №4 1984 год |